Наслаждался
внутреннею тишиною, внешних врагов не имея, доведя общество до высшего блаженства гражданского сожития, — неужели толико чужды будем ощущению человечества, чужды движениям жалости, чужды нежности благородных сердец, любви чужды братния и оставим в глазах наших на всегдашнюю нам укоризну, на поношение дальнейшего потомства треть целую общников наших, сограждан нам равных, братий возлюбленных в естестве, в тяжких узах рабства и неволи?
Итак, в отзывах иностранцев есть известная доля правды. Но правда эта не должна огорчать нас. Мы слишком сильны, мы пользуемся слишком несомненною
внутреннею тишиной, чтобы впадать в малодушие перед лицом правды. Мы спокойно можем выслушать самую горькую истину, нимало не изменяя присущему нам сознанию наших доблестей.
Неточные совпадения
Тишина, только
тишина и безлюдье — вот что нужно было ему для того, чтобы все самые слабые и спутанные голоса
внутреннего мира зазвучали понятно.
Прошли две-три минуты — та же
тишина, но вдруг она поклонилась, крепко поцеловала покойника в лоб и, сказав: «Прощай! прощай, друг Вадим!» — твердыми шагами пошла во
внутренние комнаты. Рабус все рисовал, он кивнул мне головой, говорить нам не хотелось, я молча сел у окна.
К тюрьме человек приучается скоро, если он имеет сколько-нибудь
внутреннего содержания. К
тишине и совершенной воле в клетке привыкаешь быстро, — никакой заботы, никакого рассеяния.
Во
внутренних комнатах царила мертвая
тишина; только по временам раздавался печальный крик какаду, несчастный опыт его, картавя, повторить человеческое слово, костяной звук его клюва об жердочку, покрытую жестью, да противное хныканье небольшой обезьяны, старой, осунувшейся, чахоточной, жившей в зале на небольшом выступе изразцовой печи.
Ему доставили полное спокойствие и мир, и теперь самая
тишина, царившая в его душе, способствовала тому, что
внутренняя неудовлетворенность слышалась яснее.
Сначала внизу и вокруг меня царствовала совершенная
тишина, или, по крайней мере, мне так казалось от слишком сильного
внутреннего волнения, но мало-помалу я стал разбирать различные звуки.
Вы не великие герои, не громкие личности; в
тишине и безвестности прошли вы свое земное поприще и давно, очень давно его оставили: но вы были люди, и ваша внешняя и
внутренняя жизнь так же исполнена поэзии, так же любопытна и поучительна для нас, как мы и наша жизнь в свою очередь будем любопытны и поучительны для потомков.
Благодатный мрак ночи, уясняющий наше
внутреннее зрение,
тишина, а потом сон, раздаватель благ и умиритель тревог, произвели, однако, свое благотворное действие.
Тот ответил ему небрежным, барским кивком головы и, наклонясь над столом, начал писать. Илья стоял. Ему хотелось сказать что-нибудь этому человеку, так долго мучившему его. В
тишине был слышен скрип пера, из
внутренних комнат доносилось пение...
Быть может — не в этих словах, но именно эти оглушающие мысли впервые слышал я, да еще в такой резкой, оголенной форме. Человек, взвизгнув от возбуждения, боязливо останавливал взгляд на двери, открытой во
внутренние комнаты, минуту слушал
тишину и снова шептал почти с яростью...
Довольством
внутренним и внешним, приятной
тишиной душевного и телесного здоровья так и веяло от нее самой, от ее семьи, от всего ее быта.
— Угол от пяти… полтина очко… пять рублей мазу! — послышалось из
внутреннего покоя, сквозь неплотно припертую дверь, когда скрип солдатских шагов затих в передней и воцарилась прежняя
тишина.